- Замечательно! Значит, подойдите сюда, мистер Васкер, - приказал мистер Форкл. - Я хочу, чтобы ваши умы были связаны, когда я буду возвращать память мисс Фостер.

У Софи пересохло во рту, когда Фитц и мистер Форкл потянулись к ее вискам.

- Позволь своему разуму расслабиться, мисс Фостер, - сказал ей мистер Форкл. - И сообщи мне, как только ты доберешься до точки доверия, мистер Васкер.

Черный Лебедь спроектировал в разуме Софи скрытую точку входа, где можно было проникнуть в ее подсознание мимо умственной блокировки. Очевидно, они должны были передать своего рода пароль, чтобы убедить ее разум, что она могла доверять им.

Она понятия не имела, какое слово Фитц использовал, но он усмехнулся и сказал:

- Я внутри!

- Очень хорошо, - сказал ему мистер Форкл. - Ее разум все быстрее доверяет тебе.

- Конечно это так, - пробормотал Декс.

- Я собираюсь вернуть воспоминание, - сказал мистер Форкл. - И это может немного дезориентировать, поэтому, возможно, ты должна держаться за чью-нибудь руку, мисс Фостер.

Декс и Киф предложили себя, но Биана обняла Софи за талию, чтобы та прислонилась к ней.

- На счет три, - сказал мистер Форкл.

Софи приготовилась к боли, но когда он досчитал до трех, все, что она почувствовала, это шепот холода.

- Это оно? - спросила она. - Я не вижу воспоминания.

- Пройдет ни одна минута прежде, чем оно раскроется в твоем сознании. Ты должна почувствовать его... сейчас.

Софи закачалась, когда воспоминание ударило ее, борясь, чтобы удержаться на ногах. Было такое ощущение, что ее разум бросили в середину кино, бегущего на ускоренной перемотке.

Это я, поняла она, когда сцена замедлилась до нормального темпа, и Софи наблюдала за самой собой, в возрасте пяти лет, читающей на ступеньках перед небольшим квадратным домом.

Что это за книга? передал Фитц.

Похожа на энциклопедию. К шести годам я прочла ее всю от А до Я.

Она, как предполагалось, не должна была читать в тот день. Ее мама приказала, чтобы она вышла на улицу и поиграла с Бетани Лопес, первоклассницей, живущей через улицу. Но Бетани назвала ее Дурапедией и сказала ей пойти что-нибудь почитать. Софи только что победила пятиклассника на конкурсе на знание орфографии в своей школе. Она не понимала, почему все раздували из этого проблему. Почему имело значение, что она была только в детском саду? Почему директор школы разговаривал с ее родителями о том, чтобы пропустить пару классов?

Вот, что было настоящей причиной, из-за которой ее родители отправили ее на улицу. Они поймали ее за подслушиванием их разговора. Она все еще слышала три слова:

- Она не нормальная.

Софи могла почувствовать, что ее глаза горели, когда эмоции синхронизировались с памятью. Ее пятилетнее я не понимало, почему было настолько трудно вписаться так, как требовали ее родители. Она думала о побеге, когда ощутила, что кто-то за ней наблюдает.

Она почувствовала, что Фитц наклонился ближе, когда они вновь переживали этот момент, она обернулась и увидела мальчика в свитере ежевичного цвета. Он смотрел на нее из-за платана, растущего во дворе... или она предположила, что он был там. Его голова была повернута в ее сторону, но лицо было размытым пятном.

Софи боролась за то, чтобы сделать воспоминание четче, но мальчик оставался размытым, именно тогда он поднял кристалл к солнечному свету и исчез. Теперь Софи знала, что он совершил световой прыжок, переместился... но в то время, она была испугана, она видела призрака. Она схватила свою книжку и побежала под защиту стен своего дома. Но она запнулась о ступеньку лестницы, и последнее, что она помнила, была земля, мчащаяся ей навстречу, и острую боль в голове.

Оттуда воспоминание перешло к той части, которую Софи уже знала: она проснулась в больнице, впервые услышала мысли и закричала, потому что не могла понять то, что происходило.

Ничего себе, передал Фитц. Голоса чувствуются подобно ножам.

Я знаю, подумала Софи, пытаясь закрыть воспоминание. Ее разум казался полным решимости возрождать каждую секунду.

Я знал, что это должно было быть страшно, проявиться в таком юном возрасте, сказал Фитц, но я никогда не понимал, на что это было похоже.

Руки Фитца теперь дрожали, разделяя ужас пятилетней Софи, когда она кричала и брыкалась, прося кого угодно заставить голоса замолчать. Врачи толпились вокруг нее, тыкая ее иглами, проверяя оборудование.

Сколько времени прошло до того, как ты разобралась? спросил Фитц.

Врачи дали ей еще одно успокоительное средство, сказал им мистер Форкл, и пока она была в отключке, я смог вложить правду в ее разум, таким образом, она поняла, что я пытался сделать это прежде, но не мог добраться до нее, пока способность все еще проявлялась.

Это имеет смысл, подумала Софи. Я помню, что как-то поняла, что слышу мысли. И то, что я никогда не должна никому об этом рассказывать. Я никогда не чувствовал себя такой одинокой.

Прости, сказал мистер Форкл.

- Э, у вас, народ, все хорошо? - спросил Киф. - Эмоции Фостер зашкаливают, а Фитц чувствуется... странно.

- Я в порядке, - пообещала Софи, тряся головой, чтобы прочистить ее. Она повернулась к мистеру Форклу. - Но я все еще не вижу лицо того мальчика, или как вы вызвали мою телепатию.

- Ты была без сознания, когда я пробуждал телепатию. И лицо мальчика - расплывчатое, потому что на нем был добавитель. Это устройство, которое лишает возможности глаза сосредотачиваться на лице владельца. Они были очень популярны во время Человеческой Программы Помощи, так как люди забывали любого, кого они не могли узнать.

- Почему он был у мальчика? - спросила Софи. - И кем он был? Почему он был там?

- На эти вопросы я пытался ответить в течение последних восьми лет. Очевидно, он был с Невидимками, но я понятия не имею, как он нашел тебя, или почему он, похоже, не осознал, что это действительно была ты. Я рад, что он этого не сделал, потому что тогда я не следил за тобой внимательно. Я даже не знал, что ты снаружи, пока не услышал соседскую девочку, кричащую, что ты упала. Я вышел проверить и нашел тебя в крови и без сознания. Когда я исследовал твои последние воспоминания, то понял, что ты не видела эльфа, но у меня был соблазн схватить тебя и убежать, но там было слишком много смотрящих людей. Плюс, мальчик исчез, и я надеялся, это означало, что он вычеркнул тебя из какого бы то ни было списка, над которым он работал. Все-таки я решил на всякий случай перенести свой график. Я позвонил в 911 и вызвал твою телепатию, зная о травме головы, это был предлог для того, чтобы помочь твоему разуму принять новую способность. Я также изменил твое воспоминание, чтобы убедиться, что ты забыла мальчика. И потом я никогда не упускал тебя из вида.

- Если вы быстро стерли воспоминание, - спросил Киф, - как Фостер смогла написать о мальчике в своем дневнике?

- Сначала я просто скрыл воспоминание. Я старался избегать чрезмерного вмешательства. Но воспоминание продолжало повторно проявляться. Разум Софи зациклился на моменте, пытаясь понять его. Когда я поймал ее запись в дневнике, я знал, что нужно действовать решительнее. Той ночью я полностью стер воспоминание и вырвал страницу из ее дневника.

- Значит, вы действительно пролезли в мою комнату, пока я спала? - спросила Софи, чувствуя особую дрожь, когда он кивнул.

- У меня была совсем не легкая работа, мисс Фостер. Я должен был готовить твои способности, держать тебя в безопасности и делать так, чтобы ты верила, что ты - самая обычная человеческая девочка.

- Вы довольно эпически провалились на последнем, - пробормотала Софи. - Если вы хотели, чтобы я чувствовала себя нормально, может, не надо было заставлять меня читать мысли... или, по крайней мере, научить меня, как блокировать мысли, которые я не хотела слышать.

- Поверь мне, я пробовал. Для определенных навыков нужны сознательные тренировки, а я пока не мог раскрывать тебе правду. Поэтому каждую ночь я обыскивал твои воспоминания и помогал твоему разуму отложить на потом слишком огорчающие воспоминания. Я также попытался помочь с головной болью... разве ты не помнишь, как я всегда спрашивал об этом? Я даже дал твоей матери средства, чтобы попробовать убрать головную боль, но сомневаюсь, что она давала их тебе. Она не была фанатом медицины. Она показала при первом посещении центра, что была там только в качестве последней меры. Это была одна из причин, почему я выбрал ее. От стольких человеческих средств больше вреда, чем пользы, и я должен был убедиться, что ты не будешь подвергаться им постоянно. Несколько раз ты ходила к врачу, я должен был следить за тем, что они тебе давали, а затем находить способы возместить ущерб. Я также должен был менять твои записи, чтобы убедиться, что на бумаге ты выглядела бы человеком... а твое пребывание в больнице было еще хуже. Столько файлов пришлось стереть, а лечение - подкорректировать. Ты не представляешь, какой это был кошмар.